В Саваттхи. [Благословенный сказал]: «Монахи, я отправился на поиски привлекательности формы. Какая бы привлекательность форме ни существовала, её я открыл. Я чётко увидел мудростью то, насколько далеко простирается привлекательность формы.

Монахи, я отправился на поиски опасности формы. Какая бы опасность формы ни существовала, её я открыл. Я чётко увидел мудростью то, насколько далеко простирается опасность формы.

Монахи, я отправился на поиски спасения от формы. Какое бы спасение от формы ни существовало, его я открыл. Я чётко увидел мудростью то, насколько далеко простирается спасение от формы.

Монахи, я отправился на поиски привлекательности … опасности… спасения от чувства… восприятия… формаций [ума] … сознания. Какое бы спасение от сознания ни существовало, его я открыл. Я чётко увидел мудростью то, насколько далеко простирается спасение от сознания.

Покуда, монахи, я напрямую не узнал в соответствии с действительностью привлекательность, опасность и спасение в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, я не заявлял о том, что пробудился в непревзойдённое совершенное просветление в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей. Но когда я напрямую узнал в соответствии с действительностью привлекательность, опасность и спасение в отношении этих пяти совокупностей, подверженных цеплянию, я заявил о том, что пробудился в непревзойдённое совершенное просветление в этом мире с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями жрецов и отшельников, богов и людей.

Знание и видение возникли во мне: «Непоколебимо освобождение моего ума. Это моё последнее рождение. Не будет больше нового существования».