Однажды некий монах пребывал в стране Косал в определённой части леса. И тогда, [каждый раз] как он возвращался с хождения за подаяниями, после принятия пищи этот монах погружался в пруд и нюхал красный лотос. И тогда божество, проживавшее в этой части леса, из сострадания к этому монаху, желая ему благополучия, желая побудить в нём ощущение безотлагательности [практики], подошло к нему и обратилось к нему строфой:

«Когда ты нюхаешь сей лотоса цветок,
[Берёшь] предмет, который не был дан,
То кражи один фактор в этом есть,
А ты, почтенный, аромата вор».

[Монах]:
«Я не беру, я не ломаю,
Лотос я нюхаю издалека.
Так почему же говоришь
Будто я аромата вор?

Тот, стебли лотосов кто вырывает,
Тот, кто цветам наносит вред,
Кто наделён столь грубым поведением:
Его бы почему не рассмотреть?»

[Божество]:
«Когда кто-либо яростный и грубый,
Испачкан, словно тряпка для ухода,
То в этом случае мне нечего ему сказать.
Но именно с тобой мне должно говорить.

Ведь для того, кто недостатков не имеет
Стремится к чистоте всегда,
То даже зло, размером с кончик волосинки,
Будет казаться столь огромным, словно туча».

[Монах]:
«Воистину, дух, понимаешь ты меня,
И сострадание ко мне имеешь.
Прошу тебя, о дух, поговори со мной опять,
Как только уличишь меня в таком деянии».

[Божество]:
«Живём без помощи твоей,
И в слуги мы тебе не нанимались.
И ты, монах, знать должен сам
Дорогу к благу [своему]».

И тогда тот монах, получив от божества упрёк, обрёл ощущение безотлагательности [практики].